ЦВ / Удар Русских Богов

Мыслите: / Оракул /

................................................................................................................................................................................................................................................

Удар Славянских Богов.

И пусть теперь твой кристианский бог защитит тебя, если сумеет!

«Господь есть бог ревнитель и мститель; мститель господь и страшен в гневе: мстит господь врагам своим и не пощадит противников своих. Господь долготерпелив и велик могуществом, и не оставляет без наказания; в вихре и в буре шествие господа, облако - пыль от ног его». (Наум 1:2,3).

Они приходили с Новгород-северского княжества, морем, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они вершили суд божий, жили войной и ради славы бога. Их, ассасинов родила война, они дети войны ставшие асами - ангелами смерти. Их в бой вел Архангел Михаил - отомстим врагам за Русь, за раны Игоревы! Их называли героями и варварами, викингами, пиратами и волками Севера. Они были русыми - Русы, им светили звезда Давида, у них был Один бог, они называли его Царем Славы, а себя славяне.

Как же так вышло, что Михаил с крыльями, а Моисей стал рогат?

Спорным является то место в Библии (Исх. 34:29), где рассказывается, как Моисей спускается "с горы Синай", рогатый: «Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лицо его стало рогато оттого, что Бог говорил с ним».

И если блаженный Иероним записал как «рогатый», то в новейших переводах Библии (Библии Короля Джеймса и русском Синодальном переводе) говорится не о "рогах", а о "лучах света". Таким образом, слово "рог" было заменено на слово "луч" - и получился Моисей не "рогатый", а "лучезарный", что нашло отражения на всех последующих портретах Моисея: «Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лицо его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним».

В Септуагинте вроде бы тоже ничего не говорится о рогах. Таким образом, получается, что лицо Моисея было сияющим… хотя, все-таки, нельзя исключить и толкование блаженного Иеронима, что Моисей был в рогатом шлеме викинга.

Михаил, коган Владимир, владеющий миром Чингисхан.

Огромный конь мотал головой, страшно храпел, часто переступал ногами. Это уже не смирная коняга, на которую сажали сильные руки взрослых. Этого зверя с гривой сам взнуздал в конюшне, сам вывел во двор. Только бы приучить молодого жеребца к себе, своему запаху!

На крыльце сидел Игорь: – За гриву не хватайся, – предостерег он. – Позор для мужа!

Мальчик осторожно направил коня вдоль забора, понуждая идти во дворе по кругу. Жеребец шел легко, косился налитым кровью глазом на крохотного всадника. И не слышно на спине, но чует его слабенькую, но требовательную руку.

Жеребец пронесся галопом. Копыта выбивали комья сухой утоптанной земли, те взлетали выше головы. Волосы мальчонки трепало ветром: - светлые волосы, голубые глаза, как ни странно это все про тебя... лишь крыльев нет, чтобы архангелом стать. Михаил, закусив губы, напряженно смотрел перед собой.

– Довольно, – сказал наконец Игорь предостерегающе. – И так растешь брат не по дням, а по часам! Неделю тому тебя и на смирную кобылу сажали под мышки, а теперь какого зверя взнуздал!

* * *

Князь Игорь сел княжить в Царь-Граде. Прислал заповеди закона для славян. С Трои доходили тревожные вести о войне Игоря с христианскими попами. Потом чуть стихло, прибыла троянская делегация к князю Святославу во главе с Блудом. Святослав уехал в Царь-Град...

* * *

Приземистый человек в черной одежде. Он вскинул руки, что-то закричал горестно и уныло. Кияне начали оборачиваться к нему, голоса стихли. Больше разглядывали его необычный наряд, похожий на черное платье вдовы, но кое-кто слушал, покачивал головой.

Латинянин ярился, изо рта шла пена, выкрикивал то ли заклятия, то ли молитвы, тыкал перстом в икону Царя Славы. Михаил остановил коня, с седла было видно через головы собравшихся, как лицо латинянина покраснело от натуги, а глаза стали круглыми, как у совы.

- Вы кланяетесь не богам, а идолам! – донесся яростный крик на ломаном языке полянского племени. – Из одного дерева делаете своих богов и свои лопаты. Так почему не кланяетесь и лопатам?

Михаил видел, как лица мужиков посерьезнели. Один сказал предостерегающе:

– Ну-ну, ты бога нашего не тронь. Хвалишь своего, ну и хвали. А нашего не тронь. Мы ж твоего не трогаем?

– А я вам говорю, – надрывался латинянин, – что только наш бог – настоящий! А все остальные – демоны. Бог настолько велик, что его нельзя изобразить ни в камне, ни в глине, ни в дереве. А все, кого изображаете на иконе, – это демоны! А наш бог настолько всемогущ, что нет ничего на свете, чего он не мог бы сделать…

Из задних рядов протиснулся крепкий немолодой мужик. Он был в простой холщовой рубахе с открытым воротом. За пеньковым поясом торчал топор. Лицо его было изуродовано шрамами, правое ухо срублено. Глаза смотрели со злым весельем.

– Все?

– Все! – ответил латинянин яростно.

– Даже невозможное?

– Для нашего бога нет ничего невозможного!

– Гм… А скажи, латинянин, раз уж он так всемогущ, то сможет ли сотворить такой камень, чтобы сам не мог поднять?

И смерды, и знатные одинаково морщили лбы, переваривали вопрос, ставили его так и эдак. Дошло не сразу, и то не до всех, наконец лица иных начали расплываться в неуверенных усмешках. На латинянина поглядывали с интересом, как-то вывернется? Подкузьмил Микула, ничего не скажешь, крепко засадил.

Латинянин задохнулся, как от удара под ложечку. Глаза на миг стали растерянными, но красное лицо побагровело, налилось тяжелой кровью. Он завопил, потрясая кулаками:

– Козни неверных! Славяне расплодились среди вас, подбивают против истинной веры фарисейской! Сам диавол Игорь глаголет вашими устами!

Микула стоял, широко расставив ноги. В хитро прищуренных глазах была откровенная насмешка.

– Нет, ты не юли, как лиса хвостом. Ответь!

Его поддержали разноголосые крики:

- Да, ответь!

- Человек спросил ведь! Ответь, коли могешь…

Латинянин вскрикнул во весь голос, от натуги срываясь на поросячий визг:

- Что я могу ответить диаволу? Только бесстрашно плюнуть ему в обличье!.. А ежели ваш бог не только на иконе звериной, то пусть он поразит меня своей мощью!

Латинянин повернулся к иконе Царя Славы и смачно плюнул прямо в лик Спаса. Мужики ахнули. Михаил сжался на коне в предчувствии беды. Игорь дает добро, строит царство божие в Едеме, охраняет Русь, но чтобы охранять, надо иметь злой нрав и крепкие зубы!

Толпа как-то сразу двинулась на бесстрашного монаха-проповедника. Конь под Михаилом задрожал и попятился, чуя кровь. Губы Михаила тряслись, по спине бегали мурашки. Смерть видывал часто, она была всюду: в поединке, на охоте, казнь головника, но то были понятные смерти. Всякий раз за что-то! Но сейчас ни с того ни с сего – горящие глаза, перекошенные лица, руки на рукоятях ножей… А что твориться сейчас в Царь-Граде, Трое, если латыняне так начали наглеть в Киевской Руси!?

Михаил с быстротой молнии выхватил топор:

– Ты глуп и невежественен, монах! – выкрикнул он срывающимся от ярости голосом. – Я слышал куда лучших проповедников. Дурак ваш папа римский, что прислал таких олухов! Ты плюнул не в Спаса, ты плюнул в наши души… Наш бог не карает, он слишком велик – он бог! – но это поручил нам, людям. И пусть теперь твой сильномогучий бог защитит тебя, если сумеет!

Он коротко и страшно взмахнул топором. Латинянин бестрепетно смотрел в лицо обидчику, не делая попыток бежать или даже уклониться. Возможно, все-таки ждал спасительной руки своего бога... Лезвие топора ударило в середину высокого лба. Звонко хрустнуло, словно перерубили толстую жердь. Монах сделал два шага вперед. Из расколотой головы торчала рукоять топора. Само лезвие ушло вглубь, разрубив голову до гортани.

***

Михаил мечтал стать лекарем, врачевать людей. Но судьба распорядилась иначе, он стал Архангелом смерти... он карал кристиан за Русь, за раны Игоревы! Он дал клятву построить Царство божие - славянскую империю Тартарию. Но не брал ее с детей.

См. также

Апокалиптическое «число зверя» шестьсот шестьдесят шесть.

Князь Игорь как частичное отражение Всеслва.