ЦВ / Орденоносцы Св. Георгия

История: / Однако

................................................................................................................................................................................................................................................

Орденоносцы Святого Георгия.

Горе тем, кто знает правду о своих вожделениях, но не верят, что бог будет судить их!

Что такое Англия по своей сути? Тщательно реализованный бизнес-проект, как и любое другое государственное образование в новой истории. Кем реализованный? Узким кругом лиц. Ради чего? Ради безбедного существования указанного круга.

Как известно, у любого проекта есть некоторое количество опознавательных знаков (символика), по которым его узнают либо свои, либо чужие, либо и те, и другие одновременно. У Англии как проекта есть один широко известный и распространенный опознавательный символ-метка, присутствующий (явно или не совсем явно) во всех ее телодвижениях. Символ этот – Святой Георгий (как вариант – его крест).

Конечно, группе господ, разработавших бизнес-проект «Новая Англия», больше подошел бы какой-нибудь другой знак: черная кошка, например, или там череп с костями, или вообще перечеркнутый крест, но господа были людьми не только циничными, предприимчивыми и аморальными, но и сообразительными, поэтому сразу поняли, что самая лучшая одежда для волка – это овечья шкура. Наденешь ее – и дуй всем в уши, какой ты мягкий и пушистый. Подошел поближе, щелкнул зубами, съел... и опять белая овечка желает познакомиться.

Поэтому символ не должен вводить никого в заблуждение, тем более, что под прикрытием этого символа творились не самые богоугодные дела. Взять замес проекта «Новая Англия». С чего все началось? Да с банального выноса святого! Был у англичан небесный покровитель – Св. Эдмунд. Но для бизнес-проекта нужен был не столько мученик, сколько воин (солдат удачи), на роль которого и отрядили Св. Георгия, хотя сам бы он от этого в восторге явно не был. И вот уже печально знаменитый Генрих (Синяя Борода) №8 официально (только вдумайтесь – специальный документ издал!) запрещает поминать Эдмунда в молитве и ликвидирует монастырь Бери-Сент-Эдмундс, где находились мощи святого.

Дальше – больше. Символы нового порядка должны быть везде, ибо, как известно, ложь должна быть чудовищной, чтобы выглядеть правдиво. И вся история Англии начинает верстаться под символику Святого Георгия, хотя, повторюсь, он такой мерзости явно не заслуживал.

Возможно, дата 23 апреля была выбрана не случайно. Ведь именно в этот день был официально расторгнут брак Генриха и Екатерины Арагонской. То есть, если отбросить глупейшее объяснение о безумной влюбленности английского монарха в Анну Болейн и попристальнее вглядеться в контекст эпохи, аккурат 23-го апреля Генрих бросил перчатку испанцам, их ставленнику, Папе, и всему остальному католическому миру. И ведь какой правильный день выбрал! 23-е апреля – национальный праздник Арагона, день Святого Георгия! Возможно, Генрих хотел ужалить побольнее и выбрал для разводного документа именно эту «праздничную» дату, тем самым заявив свои права на первенство в европейском и даже мировом масштабе, ибо не большой секрет, что Испания середины 16-го века была реальным гегемоном эпохи.

Возникает Совет Директоров бизнес-проекта «Новая Англия». Нет, конечно, ушлые новые англы не называли свой междусобойчик Советом Директоров. На бумаге все выглядело много пристойнее. Ребята обозвались Орденом Подвязки (тоже не без черного юмора, конечно). Во главе сего замечательного объединения встал сам (чисто конкретный) монарх, а в подельни..., пардон, в компаньоны себе он назначил главных выгодоприобретателей проекта. Естественно, символом Ордена стал Святой Георгий, а производство в рыцари Ордена происходит 23-го апреля каждого года, аккурат в день Св. Георгия, в часовне Св. Георгия в Виндзоре.

По такому случаю придворным летописцам поступил заказ на создание правильной истории Ордена, коя и была состряпана к 1614-му году. Согласно этой сказке, Орден Подвязки был учрежден 23-го апреля (а когда ж еще-то?) то ли 1344, то ли 1347, то ли 1348 года. А может – и 1349-го. Или даже 1350-го. Типа, танцевал Эдуард №3 на балу с дамой, а у той упала подвязка. Ну, король как истинный джентльмен сделал вид, что все так и было задумано, нацепил подвязку на рукав и продолжил танец. А между следующим танцем и выходом на крепостную стену для отправления естественных нужд объявил, что учреждает Орден Подвязки. И пусть будет стыдно тем, кто плохо об этом подумает! И слова эти так запали в душу поддатым подданным, что с тех пор по сей день красуются на английском национальном гербе. Кстати, если у кого-то есть сомнения относительно преемственности поколений в Совете Директоров, гляньте на современный полный вариант английского герба. Всех львов, леопардов и прочих единорогов окружает петля-удавка с приветливой надписью: «Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает». Очевидно, всем до сих пор стыдно, оттого и никаких мыслей, кроме верноподданических, никто не выражает.

А вот после легитимизации Совета Директоров новые управленцы начали составлять совсем правильную историю прихода орденоносцев к власти. Тут и начинается составление истории государства Англия. По патронажем доблестных управленцев, которые на самом деле одной Англией довольствоваться и не собирались. В ход пошла тяжелая артиллерия. Был дан ход многовекторному проекту «Шекспир», который тоже не остался без отметины Ордена: как известно, Shake-speare в переводе означает «Потрясающий копьем», то есть все тот же Святой Георгий. Родился «Шекспир» 23-го апреля (в тот самый день), да и умер 23-го апреля (какое совпадение!). Проект «Потрясающий копьем» был грандиозным пиар-проектом по внедрению нового языка, новой идеологии и новой истории Англии.

Спору о том, кто написал произведения Шекспира, не десятилетие и даже не век. За это время одна часть интеллектуально продвинутой общественности выдвинула пару-тройку десятков кандидатов на титул Великого Барда, а другая ее часть, чертыхаясь в адрес первой, призывала не искать заговор там, где его нет, и отстаивала права на пьедестал некоего Вилли Шакспера, актера и совладельца театра «Глобус», родившегося и умершего в Богом забытой деревне Стратфорд.

Аргументы обеих сторон спора известны, и вряд ли есть нужда повторять их в очередной раз. Проблема, однако, заключается в том, что обе партии (и стратфордианцы, и нестратфордианцы) пытаются решить вопрос авторства прямолинейно, выдвигая всякий раз лишь одного кандидата в гении. Конечно, среди исследователей были и есть те, кто признает наличие соавторов шекспировских пьес, однако практически никто не готов поделить славу выдающегося драматурга и поэта поровну между целой группой писателей той эпохи. Кто-то настаивает на том, что автором «Гамлета» и «Макбета» мог быть только Рэтленд (в крайнем случае – с супругой, дочерью Филиппа Сидни), для кого-то в качестве творца этих пьес милее Кристофер Марло, а кому-то изысканным гением, соединившим безумие, страсть и величие, видится граф Оксфорд. Сторонники же актера из Стратфорда, имея явные свидетельства участия Пиля, Марстона или Грина в написании пьес, тоже не спешат выплескивать славу Шекспира на этих драматургов. И получается презабавная картина. Все, вроде бы, понимают, что Шекспир – это не лицо, а маска, скрывающая истинного автора или авторов, но дальше этого понимания дело не идет.

Вот, например, Илья Гилилов, написавший блестящую книгу «Игра об Уильяме Шекспире», дает абсолютно беспристрастную оценку наследию Великого Барда:

«Шекспировские произведения свидетельствуют не только о гениальном художественном мастерстве их автора, но также об огромном, ни с чем не сравнимом богатстве языка Шекспира. Его словарь насчитывает около 20 тысяч слов, то есть в два-три раза больше, чем у самых образованных и литературно одаренных его современников и даже писателей следующих поколений и веков (для сравнения, у Джона Мильтона, Фрэнсиса Бэкона - по 8 тысяч слов, у Уильяма Теккерея - 5 тысяч; в словаре таких французских писателей, как Виктор Гюго, Ипполит Тэн, живших через два столетия после Шекспира, - примерно по 9 тысяч). Англичанин нашего времени, имеющий высшее образование, употребляет не более 4 тысяч, а малообразованный провинциальный житель елизаветинской Англии обходился 1 тысячью или даже половиной того. Такой огромный разрыв говорит сам за себя - ничего подобного история мировой литературы не знает. Шекспир ввел в английский язык, как сообщает Оксфордский словарь, около 3 200 новых слов - больше, чем Бэкон, Джонсон, Чапмен, вместе взятые».

Казалось бы, все ясно. 20 тысяч слов – это слишком много для одного и даже двух людей. 3200 неологизмов – невероятная цифра. Ее появление возможно, лишь если за дело берется артель, причем целенаправленно, не красного словца ради, а формирования языка для.

И еще из Гилилова:

«В шекспировских произведениях насчитали 124 места, связанных с юриспруденцией, 172 - с морским делом, 192 места свидетельствуют о знании - и каком-то опыте - военного дела, слово "музыка" и производные от него встречаются 170 раз. В те времена подавляющая часть таких знаний, такой эрудиции могла быть получена только в университете, от

домашних учителей, от людей, лично участвовавших в военных походах. Напомню, что публичных библиотек до конца XVI века в Англии еще не было. Многое говорит об очень близком знакомстве Шекспира с придворным этикетом, титулатурой, родословными, языком самой высокородной знати и монархов. Именно в этой среде, где происходит действие большинства его пьес, Великий Бард чувствует себя наиболее уверенно. Статистики насчитали 196 мест в его произведениях, где проявилось знание времяпрепровождения титулованных лендлордов, их игр и развлечений, в том числе редких и дорогих, как охота с соколами, псовая охота, теннис; эти знания не могли быть обретены заочно. Ботаники обратили внимание, что герои Шекспира упоминают названия 63 различных трав, цветов и деревьев. Можно предложить читателям этой книги проверить себя: сколько разновидностей растительного мира они могут назвать...».

Позволю себе слегка развить мысль Гилилова. Совсем слегка. Такая эрудиция – это не только знания, полученные в университете, ибо никакой университет не научит морскому или военному делу, а также придворному этикету. Энциклопедизм Шекспира и его невероятный тезаурус абсолютно очевидно свидетельствуют, что произведения, выходившие под именем Потрясающего Копьем, - плод трудов группы людей. Самое забавное, что Гилилов, написавший абсолютно правильные слова о немыслимом кругозоре и словарном запасе Шекспира, после этого предлагает на роль Барда графа Рэтленда, писавшего в соавторстве с женой. При этом другие варианты даже особо и не рассматриваются.

В чем можно согласиться с Гилиловым почти на 100 процентов, так это в том, что «Гамлет» был написан именно Рэтлендом или в соавторстве с ним. Иначе откуда бы взяться Розенкранцу с Гильденстерном, которые были однокашниками Рэтленда в Падуе, и описанию Эльсинора после поездки графа в Данию!? Впрочем, не стоит зацикливаться на частном вопросе авторства «Гамлета». Гораздо важнее та информация, которую дает Гилилов параллельно.

Книга «Игра об Уильяме Шекспире» написана действительно блестяще, поэтому позволю себе процитировать еще один кусочек:

«Произведения Шекспира также свидетельствуют, что он владел французским, латинским, итальянским языками, мог читать на греческом, возможно, и на других языках. Напомню, что в "Генрихе V" 4-я сцена III акта написана целиком по-французски, так же как и разговор с пленным в 4-й сцене IV акта, а всего в этой пьесе около 100 строк на хорошем французском языке. Отдельные французские, итальянские, латинские слова и фразы присутствуют во многих пьесах. Сюжет "Гамлета" взят из "Трагических историй" француза Бельфоре, переведенных на английский только через столетие; сюжеты "Отелло" и "Венецианского купца", включая многие детали, заимствованы соответственно из сборников итальянских новелл Джиральди Чинтио и Джованни Фьорентино, тоже появившихся на английском языке лишь в XVIII веке. Шекспир знал произведения Монтеня, Рабле, Ронсара, Ариосто, Боккаччо, Банделло. Сюжет "Двух веронцев" взят из испанского пасторального романа Монтемайора, на английском языке до появления пьесы не печатавшегося».

Думаю, нет смысла в тысячный раз повторять, что в деревне Стратфорд вряд ли можно было выучить все вышеуказанные языки, да еще в объеме, необходимом для почти дословного цитирования. Кроме того, есть указание Бена Джонсона на скудость знаний актера Шекспира в области латыни и греческого. О других языках никто даже не заикался. Еще неплохо было бы вспомнить о цене книг того времени и их количестве в библиотеках даже самых состоятельных господ. Неужели все, на что можно найти ссылки у Шекспира, находилось в одном-единственном месте? Кстати, заметим, у жителя Стратфорда (согласно его завещанию) с книгами отношения как-то не складывались.

Весьма знаменательно, что и сторонники «актерского» происхождения пьес не отрицают фундаментального вклада «других» авторов в шекспировский канон. При этом их ничуть не смущает, что чуть ли не все произведения были написаны «при участии» или «в соавторстве» с кем-либо.

Большая часть пьес (аж 20 штук из 37, приписанных мистеру Ш.) впервые увидела свет только после его смерти, причем не сразу, а только в 1623-м году (актер из Стратфорда умер в 1616-м). А из остальных – чуть ли не половина написана точно либо в соавторстве, либо вообще не им. Добавим к этому то, что стало известно позже о «Гамлете» и Рэтленде, а также некоторые веселые «чисто случайные» пересечения с Бэконом, Оксфордом, Марло и прочими. И что же после этого остается?

А остается то, что было всегда. Остается «Проект Шекспир», название которого весьма условно, хоть и символично для Англии. Грандиозное мероприятие, авторами и исполнителями которого были самые одаренные и талантливые фигуры своего времени.

Каковы были цели сего масштабного проекта? Их было несколько.

Во-первых, создание новой, британской идеологии. Как это выглядело на деле? Очень просто. Единственным СМИ эпохи ренессанса был театр. Где еще можно собрать большое количество народа, чтобы донести до него должным образом сформулированную информацию? Только там, где есть зрелища. Но во время казней, например, ничего, кроме приговора, не прочтешь, да и занимает это от силы минуту-другую, а в театре есть возможность на протяжении часа-двух-трех скармливать ничего не подозревающему плебсу любую наживку, и он будет с радостью глотать ее, переваривать и думать, что ему показывают жизнь, как она есть. Метод работы ровно тот же, что и у современных СМИ. Главное, чтобы актеры уверенно и громко декламировали. И тогда плебс узнает всю правду о Генрихе Шестом, Ричарде Третьем, Юлии Цезаре и Перикле. Особенно важна информация об английских монархах и древней истории Англии. Одновременно на подготовленную почву упадут древние хартии и рукописи, в общем и целом подтверждающие то, о чем идет речь в пьесах.

Во-вторых, создание и внедрение нового языка. Как вы помните, Гилилов назвал уникальную цифру: посредством шекспировых усилий в язык вошло 3200 новых слов!!! А весь вербальный запас Теккерея, жившего сильно позже и вязавшего не самые косноязычные тексты, состоял из 5000 слов! Способен ли один человек, пусть и гениальный, выполнить такую адскую задачу – придумать 3200 неологизмов? Конечно, нет. Перед нами целенаправленная, многолетняя работа группы высоколобых по созданию нового английского языка. Для чего? Для того, чтобы ушли в прошлое славянские и германские корни, составлявшие основу английского до 16-го века. Кстати, говоря о новых словах, Гилилов забыл об еще одной важной составляющей языка – идиомах (или фразеологизмах). Так вот, большая часть английской идиоматики (чуть ли не половина) – это Шекспир и Библия короля Якова. Время создания пьес Шекспира и упомянутого варианта перевода Библии совпадает – это начало 17-го века. Неплохое подспорье для 3200 неологизмов, внедренных группой Ш., не так ли?

В-третьих, совместив новый язык с новым видением истории острова, новая английская династия фактически решила все проблемы с легитимизацией Великобритании как суверенного государства и закрепила свои притязания на ее трон. ShakesPR удался на славу.

И все получили свое: Стюарты – независимую Британию, интеллектуалы – моральное удовлетворение и денежные компенсации, зрители – театр, в котором они же и были актерами, как им недвусмысленно намекнули в одной пьесе, а родившийся в Стратфорде мелкий лавочник Шакспер получил...бессмертие, в котором он сам вряд ли нуждался.

У этого проекта было несколько инкарнаций. Первая - в начале 17-го века, вторая - начиная со смерти Шакспера до выхода Первого фолио, третья - жизнь между Первым фолио и изданием Поупа, четвертая - после издания Поупа (которого, помнится, изрядно поносили за "авторскую" правку текстов), пятая - в 18-м веке и т.д., вплоть до нынешней - неизвестно какой уже по счету - классическо-коммерческой. А ведь есть еще и боковые ответвления, особенно интересна в контексте шекспирианы "внезапная и скоропостижная" смерть Сервантеса 23 апреля 1616-го года, аккурат в один день с "Шекспиром".

А создан был сей «Шекспир» в довесок к программе «обнаружения старинных манускриптов», запущенной не без участия знатного Рыцаря Ордена Подвязки Уильяма Сесила, первого барона Бергли. Этот человек, по совместительству, был государственным секретарем, лордом-казначеем и главным советником Елизаветы Генриховны Тюдор №1. И вот ведь, что любопытно: практически все судьбоносные для Англии документы были «обнаружены» либо ближайшим окружением Сесила, либо придворными его круга. Так, воспитывавшийся в доме Сесила Эдуард де Вер, граф Оксфорд получил в наставники от Сесила некоего Лоренса Новелла (которого стыдливые потомки, которые «не могут подумать об этом плохо», назвали «антикваром»), знаменитого тем, что именно он обнаружил «Беовульфа» и один из основных списков Англо-саксонской Хроники. Новелл был известным персонажем своего времени, учитывая тот факт, что он создал кучу географических карт, которые по какой-то непонятной причине подписывал на древнеанглийском языке. Ученые мужи последующих эпох, кстати, не задаются вопросом, откуда в 16-м столетии появился человек, превосходно знавший англосаксонскую мову, которая почила еще в 11-м веке. Ведь ни традиции преподавания англосаксонского, ни словарей, ни текстов-билингв в распоряжении ученых 16-го века не было! Первая грамматика сего древнего языка с небольшим словарем впридачу была издана лишь в самом конце 17-го века (и та «по мотивам» представлений лоренсновеллов о прекрасном). Остается два варианта: либо древний язык еще был в ходу в 16-м столетии, либо Лоренс Новелл был 500 лет от роду. Второе предположение, скорее всего, прийдется с негодованием отмести как слабо согласующееся с действительностью, а вот первое... и чего тогда все удивляются, что «Беовульфа» нашел именно Новелл?!

Так вот-с, Новелл и де Вер – не единственные из круга Сесила. Лепшим корешем рыцаря Сесила был некто Мэтью Паркер, архиепископ Кентерберийский. И вот ведь какой парадокс: самый главный список Англо-саксонской Хроники, к которому восходят все остальные, всплыл именно у господина Паркера! Как он у него оказался – вопрос непраздный, но проследить судьбу документа далее середины 16-го века не представляется возможным. Не потому ли, что Паркер был накоротке с Сесилом и Новеллом? Кстати, «усилиями» Паркера Англия обрела манускрипты Матфея Парижского, валлийского средневекового монаха Ассера (о котором вообще никто не слышал и от которого остался один-единственный список!) и Томаса Уолсингема (от него благодарная Новая Англия узнала о своей истории 13-14 вв.). Ах, да! Ведь у Паркера был еще секретарь! Да какой! Звали добра молодца Джон Джослин, и был он знаменит трогательной заботой о древних манускриптах. В том смысле, что очень любил их трогать. И до такой степени самозабвения доходил добрый молодец Джон Джослин, что вставлял в древние рукописи подделанные страницы! На Англо-саксонской Хронике его прищучили (ну, не те страницы тиснул, с кем не бывает!), а вот дальше делу хода не дали. Видимо, связка Паркер-Сесил сработала, и «своего засранца» не сдала.

Кстати, весь архив Паркера-Джослина перешел потом к некоему сэру Роберту Брюсу Коттону, еще одному «конкретному антиквару», через которого всплывали потом основные списки Беды и прочих, менее достопочтенных, авторов.

Процесс, запущенный под контролем орденоносца Сесила, шел. Пропагандистская машина Новой Англии работала без сбоев. Контора им. Святого Георгия писала и писала. А Новая Англия все хавала и хавала. Дело дошло и до новой трактовки Библии, которая увидела свет под присмотром короля Якова, следующего за Елизаветой Председателя Совета Директоров. Постепенно Орден перерос свой же проект и вышел на международный уровень.

Клуб «тех, кто в теме», облагороженный красивой историей и снабженный правильным антуражем, процветал. В сферу влияния Ордена начали попадать заморские владения. Некоторые, не особо дальновидные, местные правители, получали Орден и кое-какие объедки с барского стола, правда, потом оказывалось, что объедки кончились, а контроль над территорией осуществляют управленцы от Ордена, но поделать уже ничего было нельзя. Любопытно, что Петр Первый отказался от «высокой» чести получить Орден Подвязки, чем, возможно, и сильно осложнил себе жизнь. Впрочем, его «потомки» восстановили историческую справедливость, приняв от британских родственников красиво обернутую конфетку (последний «кавалер» Ордена Подвязки – Николай Второй), вкус которой в полной мере они смогли оценить в 1917-м году.

А что же Совет Директоров? Да по-прежнему не бедствует. Круг «рыцарей в теме» не сужается. Все те же милые и приятные 25 особ: Монарх и 24 компаньона или рыцаря Ордена. Забавно, что у печально знаменитой Ост-Индской Компании, возникшей под патронажем и при самом непосредственном участии все тех же господ королевских кровей, первый официальный орган управления сотоял из тех же 25 человек, причем по той же формуле: во главе Governor (Управляющий), а ему споспешествуют 24 директора.

«И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы». (Откровение 4:4) Какое неудивительное совпадение!

Любопытно, что Королевский Указ (Royal Charter) обычно издавался монархами средневековой Европы для утверждения городского статуса поселения и возникновения соответствующих этому обстоятельству прав. Однако в данном случае речь в Указе шла о создании торговой компании. Возможно, именно в этот момент и началась история нового времени, и фраза «ничего личного, только бизнес» стала ключевой в модели построения общественных отношений.

То есть внешне все осталось, как было. Но именно в этот момент был сделан первый шаг в мир транс-национальных корпораций, единого рынка и правления группы никем не избранных.

И именно эта стая товарищей первой осознала, что для утверждения своих вечных прав на власть и имущество нужен правильный антураж, то есть должна быть создана такая картинка прошлого, из которой всегда можно извлечь дивиденды: политические, экономические или правовые. Потом можно даже отойти на второй план и назначить управляющих проектами, которые будут эксплуатировать рукотворный цивилизационный пейзаж в интересах все того же Совета Директоров и на которых, в случае чего, будут сыпаться все шишки. Но сначала все же – правильный антураж. Который и был создан путем внедрения правильной истории, в том числе и Англии.

Есть такая поговорка: доброе начало полдела откачало. Не знаю уж, насколько добрым можно назвать процесс фальсификации истории в своих интимных целях, но начало ему было положено зубодробительное, причем не только в Англии. А вот дальше орденоносцы Св. Георгия и приближенные к ним лица просто не давали сему действу отклониться в ту или иную сторону.

В рамках создания антуража были запущены многочисленные проекты по обретению древних памятников и манускриптов, а щедро спонсируемые писатели должным образом истолковывали все «вновь обретаемое» и вставляли все новые и новые кирпичики в здание английской истории. Конечно, не все всегда выходило гладко, но для большинства народонаселения и этой PR-кашицы хватало. А количество несогласных всегда измерялось единицами, и их можно было либо уговорить, либо приговорить.

Может быть, поэтому никто в открытую не задается вопросом, откуда у аглицких сэров-пэров, протирающих всю жизнь штаны в Парламенте и не имеющих, якобы, никакого отношения к крупному бизнесу, деньги на содержание замков, конюшен, благотворительных обществ и т.п.

Но проколы господ вершителей истории никуда не делись, они видны даже невооруженным глазом, что уж говорить о подготовленных искателях.

История Англии шита белыми нитками. А разглядеть белое на кроваво-черном историческом фоне не так уж сложно. Вот, буквально несколько примеров из разных эпох так называемой истории Англии.

Самая древняя история. Кельты и римляне. Что осталось от римлян? Ничего. Даже канализация с отоплением куда-то подевались. Я уж не говорю о том, что в Британском музее вещи «романской» эпохи чаще представлены образцами с греческим письмом. А практически все заимствования латинских слов в английский язык произошли через французский.

Но вот кельты. Говорят, они жили на Британских о-вах в античные времена и именно с ними бодались латиняне.

Давайте глянем на кельтские монеты «римских времен». Вот, есть, например, монета с кельтской боевой колесницей и подписью: SCAR.

И все бы хорошо, но слово scar применительно к колеснице – это, пардон, уже французское влияние на поздне-латинское carrum (колесница). Потом во французский и английский язык войдет слово chariot (из старо-французского char). И получается, что эту и все похожие кельтские денежки неплохо было бы передвинуть век в 11-й или 12-й.

Еще одна монета с удивительной надписью: VOSILIOS CARTIVEL. То ли базилевс по имени Картвел имеется в виду, то ли владыки Картвели (Грузии, то бишь). Но если речь о Грузии и ее базилевсе (кстати, какие там базилевсы могли быть в Грузии?), то это Византия, а совсем не римский период. Если же речь идет о правителе с таким именем, почему у кельтов владыка называется на греческий манер? Снова нестыковка.

Далее. Вот совершенно замечательные экспонаты. Причем таких монет находят много и разных. Изображение коня и надпись CUN.

Или вот: то ли богиня, то ли ангел и внизу надпись: CUNA.

Кое-кто на все еще дико процивилизованном Западе утверждает, что CUN – это сокращение от Cunobelinos. Вроде бы, был такой кельтский правитель из племени Триновантов. Но, во-первых, даже на тех монетах, где имя вождя кельтов дано полностью, оно выглядит вот так: CUNOBELINI, что, мягко говоря, не совсем похоже на латынь или кельтские наречия, а, во-вторых, слова раньше писали без промежутков, так что вполне осмысленный вариант CUNO BELINI исключать нельзя. А уж коль так, то какие там куны могут быть у кельтов?

Кстати, ели уж речь зашла о триновантах, то имя сего племени выглядит просто замечательно. И французское влияние встает в полный рост, и Новой Троей запахло. Недаром в Средние века Лондон называли именно так: Новая Троя, только дело тут не в гомеровском эпосе, а в том, что по соседству, через пролив, существует город Труа, из которого, кстати, и тройская унция. А вот Лондон, основанный выходцами из Труа, стал Новым Труа, или Триновантумом. Отсюда и очень древнее племя триновантов.

Если вообще говорить о кельтских племенах, населявших Англию, и их правителях, то такого названия, как бриганды, запросто хватит, чтобы отправить всю кельтику в 14 в., когда бриганды (или пираты) впервые и были зафиксированы в итальянском, французском и английском языках.

А если все же возникает недоумение, вспомните:

«пусть будет стыдно всем, кто дурно об этом подумает»...

Ссылки

http://www.newparadigma.ru/engines/NPforum/read.aspx?m=330720